Неточные совпадения
Обе эти особы вели оживленный разговор об
искусстве вообще и в
различных его применениях в жизни.
(Мы будем говорить только о прекрасном потому, что было бы утомительно повторять три раза одно и то же: все, что говорится в господствующей ныне эстетике о прекрасном, совершенно прилагается в ней к его видоизменениям; точно так же наша критика господствующих понятий о
различных формах прекрасного и наши собственные понятия об отношении прекрасного в
искусстве к прекрасному в действительности вполне прилагаются и ко всем остальным элементам, входящим в содержание
искусства, а в числе их к возвышенному и комическому.)
Не говорим пока о том, что следствием подобного обыкновения бывает идеализация в хорошую и дурную сторону, или просто говоря, преувеличение; потому что мы не говорили еще о значении
искусства, и рано еще решать, недостаток или достоинство эта идеализация; скажем только, что вследствие постоянного приспособления характера людей к значению событий является в поэзии монотонность, однообразны делаются лица и даже самые события; потому что от разности в характерах действующих лиц и самые происшествия, существенно сходные, приобретали бы
различный оттенок, как это бывает в жизни, вечно разнообразной, вечно новой, между тем как в поэтических произведениях очень часто приходится читать повторения.
Предположим, что в произведении
искусства развивается мысль: «временное уклонение от прямого пути не погубит сильной натуры», или: «одна крайность вызывает другую»; или изображается распадение человека с самим собою; или, если угодно, борьба страстей с высшими стремлениями (мы указываем
различные основные идеи, которые видели в «Фаусте»), — разве не представляются в действительной жизни случаи, в которых развивается то же самое положение?
Одним словом, если красота в действительности развивается в борьбе с другими стремлениями природы, то и в
искусстве красота развивается также в борьбе с другими стремлениями и потребностями человека, ее создающего; если в действительности эта борьба портит или губит красоту, то едва ли менее шансов, что она испортит или погубит ее в произведении
искусства; если в действительности прекрасное развивается под влияниями, ему чуждыми, не допускающими его быть только прекрасным, то и создание художника или поэта развивается множеством
различных стремлений, результат которых должен быть таков же.
Уже из этого одного видим, что пение, произведение чувства, и
искусство, заботящееся о форме, — два совершенно
различные предмета.
Три
различные формы, в которых существует прекрасное, следующие: прекрасное в действительности (или в природе) [как выражается гегелевская школа], прекрасное в фантазии и прекрасное в
искусстве (в [действительном бытии], придаваемом ему творческою фантазиею человека).
Но предмет нашего исследования —
искусство как объективное произведение, а не субъективная деятельность поэта; потому было бы неуместно вдаваться в исчисление
различных отношений поэта к материалам его произведения...
И чем же
искусство более возвышается, — описанием ли журчанья ручейков и изложением отношений дола к пригорку или представлением течения жизни человеческой и столкновения
различных начал,
различных интересов общественных?
Представившиеся императрице татары желали показать ей свое
искусство в
различных военных играх.
— Оставь это:
искусство, как и все, должно быть национально. А чтобы
различные толки не портили дела, я велел принять меры, чтобы сюда не доходили никакие толки. Ты очень впечатлителен. Пора тебе перестать вести одинокую жизнь. Я тебе советую выбрать хорошую, добрую девушку по сердцу и жениться.